Научные записки НГАЭиУ 2001, выпуск № 2 – Новосибирск: НГАЭиУ, 2001, с. 98 – 105

В последнее время много говорится о кризисе налоговой системы РФ. Среди ее проблем особо выделяются: сложность и запутанность, сильное налоговое давление на производителей, недостаточное налогообложение доходов обеспеченных слоев населения и всеобщее уклонение от уплаты налогов. Соответственно предлагаются и решения этих проблем – перенос тяжести налогообложения с юридических на физических лиц, снижение ставки налогов с юридических лиц (примерно) до 30%, что должно убрать причины, приводящие к уклонению от уплаты налогов и повысить их собираемость. Так как бюджетному кризису и недостаточному наполнению бюджета уделяется сейчас особое внимание, то рассмотрим эту проблему с точки зрения плательщика налога. Не будем сейчас говорить о сомнительности возможности собрать сумму налогов в 2 раза превышающую денежную базу — поговорим о мотивации налогоплательщиков (точнее – юридических лиц) к уклонению от уплаты налогов.

Если взять за основу модель рационального поведения субъекта экономического оборота, то его решение об уклонении от уплаты налогов будет экономически целесообразно при условии, что ожидаемый доход от этой операции будет превышать 0. Данный доход можно выразить формулой:

R – ожидаемый доход, S – величина выигрыша от уклонения, p – вероятность того, что преступник будет пойман и наказан, D – денежная величина потерь, которые предприниматель несет в результате наказания.

Так как предприниматель распределяет свои возможности между выплатой налогов и их сокрытием, то его поведение можно представить как максимизацию ожидаемой полезности:

n₁ – часть прибыли, остающаяся после выплаты налогов по официальной ставке, n₂ – часть прибыли, остающаяся после выплаты налогов по уменьшенной ставке налоговых изъятий, π₁ – часть прибыли, с которой платится официальная ставка налога, π₂ – часть прибыли, с которой платится уменьшенная ставка налогообложения, π — общая прибыль, u(.) – функция полезности субъекта налогообложения.

Ставка n₂ зависит от возможности предпринимателя скрыть все экономические процессы, связанные с данной частью прибыли, что определяется особенностями производственных (и иных) процессов у данного экономического субъекта, квалификацией руководителя и бухгалтера. Вероятность разоблачения зависит в этом числе и от части прибыли, официально закрепленной в бухгалтерской отчетности, так как зачастую она призвана закамуфлировать теневые процессы и, соответственно, уменьшить вероятность разоблачения.

Вернемся к ожидаемому доходу от сокрытия части прибыли. В большинстве случаев ожидаемая доходность от противоправного поведения – величина отрицательная, а потому принять решение о совершении противоправного деяния может лишь склонный к риску субъект, т. е. его функция полезности u(.) должна быть (строго) выпукла. Попытаемся оценить ожидаемый доход от уклонения от уплаты налогов.

Всех субъектов экономического оборота для целей данной статьи можно разделить на три вида:

1. первый вид – субъекты, для которых невыплата налогов почти «дело принципа» (почему я должен платить?). Они не имеют представления (или почти не имеют) о квалифицированном бухгалтерском учете и работают, надеясь на русский «авось», не делая никаких перечислений в бюджет. Вероятность быть пойманным для такого субъекта практически равна 100 % — достаточно попасть в поле зрения налоговых или правоохранительных органов, что и происходит в процессе налоговых и иных проверок, как плановых, так и по заявлениям граждан. Практика показывает, что рано или поздно все они несут наказание, если не обанкротились до этого. Естественно, что такие люди платить налоги не будут никогда, какими бы низкими ставки не были – можно только сделать невозможным занятие предпринимательской деятельностью без соблюдения определенных правил. Это произойдет не ранее, чем в стране будет построена эффективная экономическая система, в которой будут заполнены все пустоты.
2. второй вид – субъекты, абсолютно не приемлющие риск или зачастую не знающие как его уменьшить. Такие субъекты дисциплинированно рассчитывают все налоги и чаще всего в результате накапливают неплатежи из-за отсутствия достаточного количества денежных средств (по разным причинам). При снижении ставок от таких субъектов можно ожидать только снижения выплат или уменьшения скорости накопления задолженностей перед бюджетом.
3. третий вид – субъекты, более не менее склонные к риску, рассчитывающие возможные последствия своих действий и знающие о возможностях квалифицированного ведения бухгалтерского учета. Многие из них в начале реформ были вынуждены прибегнуть к уклонению от уплаты налогов, так как получаемая ими прибыль не позволяла оплачивать стабилизационную ставку налогообложения, осуществлять разного рода теневые платежи и поддерживать свой бизнес в рабочем состоянии. Именно на таких субъектов и делается ставка в рассуждениях о налоговой реформе. Именно их ожидаемую полезность от уклонения от уплаты налогов и попытаемся оценить.

Немного модифицировав формулу, получаем:

n – уменьшение ставки налогообложения, i – доля прибыли, направленная на обслуживание теневого оборота.

Уменьшение ставки налогообложения. По оценкам российских экономистов [3] при примерной официальной ставке налогов 60 – 80 % прибыли государству выплачивается не более 25 %, что соответствует как представлениям предпринимателей о справедливости и целесообразности, так и практике большинства стран с развитой рыночной экономикой. Таким образом, доля выигрыша будет составлять примерно 35 – 55 %. Для дальнейших расчетов примем n равным 45 %.

Часть прибыли, направленная на обслуживание деятельности по уклонению от уплаты налогов. Вообще, эти затраты складываются из платы за «обналичивание» и разного рода выплаты преступным группам и чиновникам. Согласно наблюдениям [3], в среднем, первые составляют 5 – 7 % прибыли, вторые 20 – 25 %. Однако, выплаты второго вида остаются неизменными как для субъектов, уклоняющихся от уплаты налогов, так и для неуклоняющихся. Поэтому в данной формуле эти выплаты учитываться не должны, как не имеющие непосредственного отношения к уклонению от уплаты налогов. Таким образом, значение величины i составляет в среднем 5 % (в сущности, часть этой величины направлена не на обслуживание уклонения от уплаты налогов, а на обслуживание взяток и выплат «дани»; следовательно, это значение может быть уменьшено).

Денежная величина потерь, которые предприниматель несет в результате наказания. Согласно действующего законодательства, предприниматель несет уголовную или административную ответственность, а юридическое лицо (плательщик налогов) — материальную ответственность.

Согласно ст. 199 Уголовного Кодекса РФ (уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации) уклонение от уплаты налогов с организации … наказывается лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет либо без такового.

Уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации признается достаточным для выполнения состава преступления если сумма неуплаченных налогов превышает одну тысячу минимальных размеров оплаты труда (примерно 83 тысячи рублей).

Приняв, что российские суды в подавляющем большинстве случаев назначают наказание в виде лишения свободы либо лишения свободы условно, можно альтернативные виды наказания в расчет не принимать. Таким образом, ожидаемое уголовное наказание за совершение данного преступления составляет от 0 до 7 лет лишения свободы, что зависит от тяжести преступления, то есть суммы укрытых налогов. Условное наказание не влечет за собой материальных потерь и следовательно в данной формуле не учитывается.

Лишение свободы для целей данных расчетов должно быть оценено через альтернативные издержки – средний уровень упущенного потенциально возможного легального заработка, который преступник мог бы получить в течение срока заключения. Так как пребывание в местах лишения свободы наносит репутации правонарушителя значительный и трудно оцениваемый в деньгах урон, то денежная оценка тюремного заключения должна производиться с некоторым коэффициентом, большим единицы. В связи с тем, что ценность времени у разных правонарушителей различается (чем больше масштаб личности, тем больше ценность), то коэффициент, вероятно, прямо пропорционален получаемой прибыли.

В настоящее время только 3 — 5 % уголовных дел по налоговым преступлениям оканчивается обвинительным приговором. Учитывая, что даже по признанию налоговых органов выявляется только 5 % [2] от всех налоговых нарушений, вероятность наступления последствий в виде лишения свободы составляет примерно 0,2 %, что соответствует уровню статистической погрешности. Поэтому потери, связанные с уголовным наказанием за уклонение от уплаты налогов, можно в расчетах не учитывать.

Материальная ответственность организаций.

Статья 122 Налогового Кодекса РФ (неуплата или неполная уплата сумм налога) гласит:

«1. Неуплата или неполная уплата сумм налога в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога или других неправомерных действий (бездействия) влечет взыскание штрафа в размере 20 процентов от неуплаченных сумм налога. …

3. Деяния, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, совершенные умышленно, влекут взыскание штрафа в размере 40 процентов от неуплаченных сумм налога.»

Согласно статьи 114 (налоговые санкции) «… сумма штрафа … подлежит перечислению … только после перечисления в полном объеме суммы задолженности и соответствующих пеней …».

Доказать умысел при неуплате налогов, в принципе, несложно (сложно доказать вину конкретного должностного лица), поэтому потери будут состоять из: суммы неуплаченных налогов (n*π), начисленных пеней (вычислить среднюю сумму пеней не представляется возможным, так как она зависит от вида налога и времени просрочки) и штрафа (примем в размере 40 %, то есть 0,4*n*π).

Итого, D = 1,4*n*π + P*n* π = 0,63*π + P*0,45* π, где

P – отношение начисленной пени и суммы укрытых налогов.

Далее необходимо оценить вероятность наступления материальной ответственности. Органы налоговой полиции оценивают эту величину в 5 %. Эта цифра представляется реалистичной, поэтому примем ее за рабочую версию. В таком случае ожидаемая доходность от незаконной операции будет следующей:

Эта величина будет равна нулю при P равном 16,38. То есть сумма пени должна быть в 16 раз выше суммы укрытых налогов. Обычная ставка пени составляет 0,1 % в день, то есть за три года (средняя периодичность налоговых проверок) пеня составит 110 % от суммы неуплаченных налогов, то есть P равно 1,1. При таких условиях даже отрицающий риск экономический субъект будет уклоняться от уплаты налогов, что и происходит в настоящее время.

Что же случится в результате снижения налогового пресса? Если принять величину P равной 2 , то ожидаемая прибыль будет равна нулю при n равном 6%. Это значит, что налоговый пресс должен снизиться до уровня 31 % чтобы уклонение от уплаты налогов стало невыгодно. Однако, это утверждение верно при условии, что уровень выплаты налогов сохранится на отметке 25 %, что сомнительно, так как оптимизация бухгалтерского учета позволяет снизить налогообложение почти до нуля без существенного увеличения издержек и нежелательных последствий уклонения. Кроме того, склонный к риску субъект (которым и является современный предприниматель) не остановится перед отрицательной ожидаемой прибыльностью уклонения от уплаты налогов – главное, чтобы его функция полезности оставалась положительной. И конечно же маловероятно, что снижение уровня налогов с 80 до 30 % возможно в современных российских условиях.

Таким образом, налоговые поступления от субъектов первого и третьего типа не увеличатся. Субъекты же второго типа будут платить (или не платить) как и раньше, только суммы начисленных налогов уменьшатся соответственно. Так как при значительном снижении налогового пресса суммы скрываемых налогов уменьшатся (снизится n и, соответственно, n*π), то, следовательно, в случае наступления «страхового случая» суммы скрытых налогов, начисленных пеней и штрафов уменьшатся соответственно, что пропорционально уменьшит и соответствующие доходы бюджетов.

Часть субъектов налогообложения действительно могут перейти из третьей во вторую группу, если их ожидаемый доход станет меньше нуля, а их склонность к риску не сможет компенсировать такое снижение доходности девиантного поведения. Однако, сомнительно, что этот процесс будет достаточно массовым, чтобы компенсировать снижение доходов бюджета.

Из данных рассуждений не следует делать вывод, что снижать налоговый пресс не надо. Без этого не приходится рассчитывать на возможное исполнение в будущем налоговой дисциплины. Но, принимая такое решение, необходимо отдавать себе отчет в том, что доходы бюджета не увеличатся — более вероятно, что они уменьшатся на 20 – 25%.

Исходя из вышесказанного, можно сказать о том, что налоговые реформы должны осуществляться в трех направлениях: снижение выигрыша от уклонения (S), увеличение величины потерь, которые предприниматель несет в результате наказания (D) и увеличение вероятности того, что преступник будет пойман и наказан (p).

Снижение выигрыша от уклонения может осуществляться двумя способами: снижение налогового бремени и уменьшение возможностей для уклонения. Увеличение величины потерь осуществляется изменением налогового и уголовного законодательства. В налоговом законодательстве необходимо увеличение ставок пени за просрочку уплаты налога и штрафа, в уголовном – увеличение срока лишения свободы. Наиболее перспективным является уголовное преследование правонарушителей, так как предприниматели – это люди с определенным капиталом, воплощенном в их статусе, репутации, связях, которые значат гораздо больше самого бизнеса и сильно страдают в результате тюремного заключения. Поэтому более эффективным будет увеличение срока тюремного заключения, чем денежное наказание.

Увеличение вероятности того, что преступник будет пойман и наказан, достигается за счет повышения эффективности деятельности налоговых и правоохранительных органов, борьбой с коррупцией и изменением системы налогообложения с целью сделать уклонение от уплаты налогов более сложным занятием, а контроль за соблюдением налогового законодательства более простым. Особое внимание следует уделить увеличению эффективности уголовного преследования, так как данный фактор в настоящее время практически выключен из системы мотивации субъекта налогообложения. К сожалению, приходится признать, что такой низкий процент обвинительных приговоров по делам о налоговых преступлениях (около 3 – 5% от общего количества возбужденных дел) является следствием (по свидетельству юристов) низкой квалификации сотрудников налоговой полиции. Данная служба формировалась в спешном порядке, принимаемые на работу люди зачастую не имели необходимых знаний в бухгалтерском учете. В настоящее время количество компетентных сотрудников не превышает 8 – 10%. Подготовка кадров – процесс длительный, который займет 10 – 20 лет. Поэтому данная цифра примерно определяет временные границы налоговой реформы, которая должна проводиться постепенно.

За то, чтобы ориентироваться на данные временные рамки, говорит еще несколько моментов. Во-первых, увеличение вероятности разоблачения для целей профилактики правонарушений более эффективно, чем увеличение наказания. Во-вторых, реальный “налоговый” пресс на современный российский бизнес составляет не 25%, а около 50%, так как к нему можно добавить и разного рода выплаты чиновникам и преступным группам. Данная величина выплат слишком велика (наиболее приемлемой признается 25 – 30%), поэтому налоговые реформы должны обязательно сопровождаться уменьшением теневых сборов. Решение этой проблемы лежит в области политики и прямо связана с ростом эффективности функционирования правоохранительных органов. Представляется, что борьба с коррупцией – также дело десятилетий. В-третьих, налоговая система должна быть простой и легко контролируемой, величина налоговых изъятий (а соответственно и обязательств государства) как можно меньше, искажения рыночной конъюнктуры (практически любой налог смещает точку равновесия на рынке) должны быть как можно более минимальны. Все это предполагает кардинальную перестройку системы налогообложения, бюджетного устройства, экономической и социальной политики государства и возможно смену их принципов, что также вопрос десятилетий.

Изменение принципов, кардинальная перестройка системы налогообложения с целью снижения возможности уклонения от уплаты налогов и упрощения контроля за выполнением законодательства очень перспективно, так как связано не только с увеличением вероятности разоблачения, а также и с государственными расходами и оптимальным количеством налоговых преступлений. Дело в том, что вероятность разоблачения прямо пропорциональна государственным расходам на правоохранительную деятельность. Соответственно уровень преступности обратно пропорционален затратам общества на правоохранительную деятельность (X). Потери общества от преступности прямо пропорциональны уровню оной (Y). Сумма этих функций – общие потери общества от преступности (Z), соответственно в точке минимума этой функции находится оптимальный для общества уровень преступности (в данном случае – налоговой). Упрощение контроля сделает его более дешевым, то есть передвинет функции X и Z вниз и снизит оптимальный уровень преступности.

Практика Соединенных Штатов в «эксплуатации» аналогичной российской системы налогообложения дает неутешительную картину – налоговые органы США, будучи хорошо оснащенными современным компьютерным оборудованием и обладая исчерпывающими базами данных о налогоплательщиках, оказываются неспособными произвести проверку доходов большинства налогоплательщиков. Наиболее легко находят пути обхода налогообложения предприниматели, имеющие выход за рубеж. Главная счетная палата правительства США утверждает, что от 30 до 40 тысяч иностранных фирм, осуществляющих свою деятельность в США, не платят подоходный налог. Ими скрывается от налогообложения порядка 10 млрд. долларов США в год. Более половины всех компаний США не платят налоги полностью. Быстрая глобализация экономики и развитие системы продаж посредством сети Интернет усугубляет кризис в системе сбора налогов. Можно предположить с большой долей вероятности, что такое же будущее ждет и Россию [5].

Вторая отрицательная черта существующей налоговой системы – подавление экономической активности. В соответствии с экономической теорией, что практически любой налог смещает функцию предложения вверх, а следовательно, смещает точку равновесия вверх и влево, увеличивая равновесную цену товара и уменьшая объем произведенной продукции. Согласно расчетам Э. Браунинга предельные потери экономики от налогообложения могут составлять от 10 до 300% общей суммы налоговых поступлений от них. Наиболее вероятная граница потерь лежит в пределах от 31 до 47 % от сумм сбора. Конечно, существует критическая величина налогообложения, до которой поведение налогоплательщиков существенно не изменяется. По оценкам ряда экспертов [5], налоговое давление порядка четверти доходов налогоплательщиков не влияет на темпы расширенного воспроизводства и деловую активность. Однако, в США, например, по распространенному мнению, потери экономики равны 100% от налоговых сборов. В России же предел налогового пресса в 25% доходов уже давно пройден.

Расчеты показывают, что если принять потери бюджетов вследствие избыточного налогового бремени в размере половины бюджетных поступлений, то суммарный «мертвый груз» экономик стран OECD превышает 3 трлн. долларов США [5].

Таким образом, при формировании системы налогов предпочтение следует отдавать налогам, которые не изменяют равновесия на рынке. Из курса микроэкономического анализа известно, что униформные налоги Парето-оптимальны, проблема — в сложности их практического установления. Однако как минимум один из таких налогов практически возможен – это налог на рентные доходы. Вследствие практически нулевой эластичности предложения земли по цене, возможно полное изъятие ренты в доход государства без существенного изменения цены земли, а соответственно и изменения цен на рынке. Также, доходность (рентабельность) земельных спекуляций превышает аналогичные показатели для промышленного производства, что его (производство) подавляет. Изъятие рентных доходов исправит положение, не говоря уже о том, что землю, как объект налогообложения, скрыть очень сложно.

Природоресурсный и экологический потенциал России огромен, а принимая во внимание быстрорастущие объемы реализации российского природного сырья на мировых рынках и незначительный спрос на другие товары, можно предположить, что резервы для пополнения бюджета следует искать прежде всего в сырьевых отраслях. Это и позволяет сделать система государственных финансов, где основным источников доходов является земельная рента и рента от других природных ресурсов. Сложная экологическая обстановка, необходимость больших затрат энергоресурсов, значительные жилищно-коммунальные расходы на решение социальных задач в расчете на душу населения, высокие затраты на инфраструктуру, большая протяженность транспортных сетей и других видов коммуникаций, создающих ренту, высокая дисперсность размещения природных ресурсов еще больше увеличивают важность ренты для России. В начале века часть российских политиков осознавала важность земельной и природоресурсной ренты в формировании доходов казны – Н. А. Карышев, Н. А. Мануйлов, В. Г. Бажаев, В. А. Кевдин, А. В. Чаянов, Н. Д. Кондратьев.

По подсчетам западных экономистов [5], поступления от земли как отдельного источника налогообложения могут составлять в развитых странах до 35% национального дохода, что примерно соответствует уровню государственных расходов, а следовательно позволяет заменить этим налогом все остальные. Кроме земли существует еще много других источников ренты: западными экономистами в настоящее время выделяется до 30 источников, и их число постоянно растет. Вот несколько примеров возможных налогов: плата за эксклюзивное использование частотных диапазонов, отдельная плата за добычу природных ресурсов, плата за загрязнение, плата за стоянку автомобилей, плата за отлов рыбы, плата за пользование водой, плата за пользование воздушным пространством и инфраструктурой аэропортов, прочие виды платежей за пользование общественной инфраструктурой и т. д. Если суммы собранных налогов будет не хватать для покрытия расходов государственного бюджета, то, в идеале, недостача должна покрываться за счет неналоговых доходов бюджета и поступления от налогов, цель которых состоит в управлении экономическими процессами.

Данная реформа должна проводиться на протяжении довольно длительного промежутка времени. Например: в 2001 году в бюджет собирается 25% земельной и природоресурсной ренты, а затем ее сбор увеличивается на 10% каждый год до уровня 95% в 2008 году. Естественно, увеличение рентных сборов будет означать отмену других налогов. Также, изменение налоговых ставок должно быть жестко увязано с процессами борьбы с коррупцией и преступностью и повышением эффективности налоговых органов.

Так как ввод рентного налогообложения требует:

1. создания государственной системы учета и экономической оценки земли и иных природных ресурсов с постоянным уточнением их рентной стоимости по ценам внутреннего и мирового рынка (что предполагает наличие довольно развитого внутреннего рынка земли или рынка прав владения и пользования землей);
2. обеспечения открытого доступа населения к информации по реестру всех земельных участков и о квотах на использование природных ресурсов (что предполагает наличие земельных кадастров для всех земель России, или хотя бы земель, вовлеченных в экономический оборот);
3. правовых (или фактических) гарантий справедливого (например, на конкурсной основе) распределения квот добычи природных ресурсов между природопользователями (что предполагает сильную власть);
4. усиления государственного и общественного контроля за использованием природных богатств, введения повышенной ответственности в сфере природопользования,

то дальнейшая разработка данной проблемы должна включать рассмотрение таких вопросов, как целесообразность и проблемы открытия рынка купли–продажи земли (или рынка арендных прав), методология оценки рыночной стоимости земли, механизмы распределения квот добычи природных ресурсов, требуемые изменения в системе образования и подготовки кадров для служб налоговой инспекции и полиции и т. д. Может возникнуть вопрос о целесообразности существования службы налоговой полиции и методах решения проблем, связанных с ее ликвидацией.

Данная экономическая модель, естественно, является упрощенной. В ней не учтены такие вопросы, как возможность обратной связи учтенных факторов и влияние некоторых других показателей на основные факторы. Например, при высоком уровне преступности раскрываемость падает, так как правоохранительные органы не справляются со столь высоким уровнем преступности. Или, например, при росте уровня преступности реальная тяжесть приговоров падает по многим причинам: судьи боятся выносить суровые приговоры, появляется больше возможностей уклоняться от отбывания наказания и так далее. Не рассмотрена в данной модели и роль СМИ – преступник учитывает не реальные данные о раскрываемости преступлений, а лишь доступную ему информацию. Если повышение раскрываемости остается нарушителем незамеченным, то его сдерживающий эффект оказывается нулевым, а значит, работа СМИ может сама по себе, путем тиражирования информации даже о мнимых успехах правоохранительных органов, снизить преступность. Соответственно, в модели необходимо учесть и издержки на получение нужной информации и их влияние на оценку вероятности разоблачения.

Так как преступность (и налоговая в том числе) – явление прежде всего социальное, то на нее оказывают большое влияние ценностные нормы и правила поведения, которые формируются в детстве и юности и не меняются в течение оставшейся жизни и культурологические формы. Психологические издержки совершения преступления у законопослушного гражданина могут полностью перевесить возможную выгоду, однако оценить их величину и их влияние на вид функции полезности очень сложно, а может быть, и невозможно. Главная же идея этой модели (все можно оценить в деньгах) в условиях российской культуры может не прижиться и данные рассуждения могут в будущем не играть значительной роли в российских реформах, однако данная модель довольно естественно описывает некоторые аспекты принятия решения налогоплательщиком, а потому достойна внимания.

Литература:

1. В. П. Бусыгин, С. К. Коковин, А. А. Цыплаков Методы микроэкономического анализа: фиаско рынка, — ЭФ НГУ, Новосибирск, 1996;
2. Р. Гладких Налоговые преступления в сфере малого предпринимательства // Налоги, 1999, № 3, с. 58 – 60.
3. Л. Косалс Теневая экономика как особенность российского капитализма // Вопросы экономики, 1998, № 10, с. 59 – 80.
4. Ю. Латов Экономическая теория преступлений и наказаний («экономические империалисты» в гостях у криминологов) // Вопросы экономики, 1999, № 10, с. 60 – 76;
5. Ф. Харрисон Тенденции и принципы «геофискальной» политики // Налоги, 1999, № 2, с. 3 – 27.